Изучение автобиографической памяти (АП) было начато в конце
1970-х гг. в связи с «экологическим поворотом» в когнитивных науках
(Neisser, 1978). В настоящее время объем эмпирических данных в этой области достиг той критической границы, за которой начинает осознаваться потребность в выработке целостной научной теории, способной не только согласовать уже полученные данные, но и увидеть качественно новые проблемы, разработать на едином методологическом основании многоаспектную программу исследований, открыть новые закономерности, не усматриваемые на этапе хаотического «коллекционирования» и описания разноплановых феноменов.
Сошлемся на выступление директора первого Международного центра исследований автобиографической памяти (CON AMORE) Д. Бернтсен, по мнению которой: «Наступает время перехода от накопления эмпирических обобщений, уже
доказавших свою значимость в глазах мирового научного сообщества,
к теоретическим обобщениям, к поиску теории автобиографической
памяти» (Theoretical perspective…, 2010, p. 3).
В качестве наиболее продуктивной конкретно-научной методологии для создания теории АП нами была избрана методология культурно-деятельностного подхода (Нуркова, 2000, 2006, 2008, 2009а, 2010). С позиций этого подхода АП трактуется как онтогенетически позднее психологическое новообразование, высшая мнемическая функция, складывающаяся в совместной опосредствованной знаковыми системами деятельности людей. АП организована по смысловому принципу, оперирует с личностно отнесенным опытом, обеспечивает формирование субъективной истории личного прошлого и переживание себя как уникального, протяженного во времени субъекта жизненного пути.
Ниже мы очертим круг основных результатов, полученных в рамках реализации разработанной программы исследований, и наметим направление дальнейшей разработки проблемы изучения АП.
Проблема динамических характеристик культурного жизненного сценария.
В наших работах (Нуркова, 2008, 2009а, 2010) развернуто изложена логика исследования АП с позиций заявленного Л.С. Выготским
методологического требования выявления и анализа представленных в культуре знаковых систем, в которых воплощены структура и функциональный потенциал производных от них форм существования специальных высших психических функций. «Характер употребляемого знака является тем основным моментом, в зависимости от которого конституируется весь остальной процесс», — пишет Л.С. Выготский (1983, с. 96). В качестве знаков, формирующих индивидуальную АП,
нами рассматриваются многообразные аутомеморативные культурные практики и артефакты — культурный жизненный сценарий (Нуркова, Митина, Янченко, 2005), автобиографический нарратив (Нуркова, 2010), формы автобиографического диалога, бытовая фотография, дневник, мемуары, личное имя, автопортрет (Нуркова, Михайлова, Назлоян, 2005), метафорический образ прошлого и др.
В контексте современного состояния исследований АП наиболее
обсуждаемым является конструкт культурного жизненного сценария (Berntsen, Bohn, 2009; Janssen, Rubin, 2010; Rubin et al., 2009). Отметим, что практически синонимом данного термина, веденного Д. Бернтсен и Д. Рубинном (Berntsen, Rubin, 2004), является термин «культурный концепт биографии», используемый С. Блак и Т. Хабермасом (Bluck, Habermas, 2000). Культурный жизненный сценарий (КЖС) — это разделяемые большинством членов культурной общности представления о типичном содержании и «расписании» жизненных событий, а также о
приписываемой им значимости и валентности. По мнению Д. Томсен и Д. Бернтсен (Thomsen, Berntsen, 2008), КЖС может «форматировать» индивидуальную историю жизни разными способами:
1) направляя поиск информации из АП;
2) «подкрепляя» кодирование в памяти событий, согласующихся со сценарием;
3) поддерживая повторное воспроизведение социально желательных воспоминаний в рамках социальных практик;
4) воплощаясь во внешних материальных средствах, облегчающих воспроизведение;
5) формируя «организующие единицы» АП.
Так, Д. Глак и С. Блак на основании данных, полученных на австрийской выборке пожилых респондентов, утверждают, что около половины воспоминаний, включенных в историю жизни в статусе важных, совпадают с содержанием КЖС (Gluck, Bluck, 2007). При ответе на вопрос «Какое событие своей жизни Вы могли бы назвать самым важным?» российские респонденты в 80% случаев называли «сценарное» событие (Нуркова, 2009а). Интересно, что у носителей КЖС складывается иллюзия его реальной принудительности (не просто «так положено жить», но «так
проживают свою жизнь большинство людей»).
Сравнение КЖС представителей множества культур — США,
Канады, Турции, Китая, Японии, Кореи, Пакистана, Дании, Велико-
британии и др. — показало, что сценарий может быть описан с точки зрения выраженности параметров, которые в современной культурологи используются для классификации культурных различий (Rubin et al., 2007). Это связывается с тем, что разнотипные культуры (например, отличающиеся по параметру индивидуализма/коллективизма) используют формирование АП в качестве стратегии создания личности, конгруэнтной доминирующему культурному профилю. Развивая эту
мысль, можно прийти к выводу, что АП «европейского» типа направлена в первую очередь на формирование «базы данных» для персональной идентичности («Какой я?»), а АП «азиатского» типа — на формирование «базы данных» для социальной идентичности («С кем я?»). В дальнейшем сложившаяся структура определяет возможное содержание АП и служит орудием воспроизводства желательного для той или иной
культуры типа личности.
Наиболее исследованным параметром культуры, связанным с
функциями АП, является коллективизм/индивидуализм (обзор проблемы см.: Стефаненко, 2008, с. 190—231). В КЖС индивидуалистических культур преобладают события, ориентированные на личностную автономию (личные успехи и достижения), а в КЖС коллективистских
культур — события, ориентированные на поддержание социальных связей (события, связанные с общиной). Причем авторы настаивают на устойчивости выраженности данных параметров, их независимости от возрастных и образовательных характеристик респондентов (Bohn, 2009; Janssen, Rubin, 2010).
Практически во всех проведенных на сегодняшний день исследованиях особенностей КЖС сравнению подвергались воспоминания представителей разных этнических групп, что, по нашему мнению, приводит к смешению как минимум двух факторов, определяющих взаимосвязь культуры и АП, — фактора нормативных образцов жизни человека и фактора языкового опосредствования всех высших психических процессов, которое является суперординатным по отношению к конкретному механизму интериоризации КЖС. Удалось найти лишь
одно исследование (Harpaz-Rotem, Hirst, 2005), в котором участвовали носители одного языка, воспитанные в различных субкультурах. Авторы изучали воспоминания о раннем детстве у израильтян, выросших в кибуце, где воспитание осуществляется в группах по 10—20 детей в относительной изоляции от взаимодействия с родителями, и в семьях современного типа.
Было показано, что в рамках одной языковой куль-
туры могут сосуществовать субкультуры с разными стратегиями формирования АП, которые воспроизводятся в особенностях АП взрослых, принадлежащих к этим субкультурам.
В связи с указанным выше смешением факторов задачей ведуще-
гося нами исследовательского проекта стал анализ особенностей КЖС у респондентов, являющихся носителями одного языка (русского), но принадлежащих к трем разным культурным общностям: москвичи, жители деревни — старообрядцы Верхокамья и жители деревни — приверженцы РПЦ (В.В. Нуркова, М.В. Днестровская). Согласно нашей гипотезе, КЖС может быть специфицирован относительно этапов жизненного пути. Предварительный анализ показал, что выраженность индивидуализма в КЖС современной городской субкультуры,
максимальная в ранние периоды жизни человека, затем планомерно снижается, оборачиваясь в пожилом и старческом возрасте в свою противоположность — коллективизм. Иными словами, согласно «индивидуалистическому» КЖС, юноше и молодому человеку предписывается запоминать события, где протагонистом выступает он сам (профессиональные достижения, выбор партнера, рождение детей), а пожилому человеку предписывается переориентация с собственно
автобиографических на альтербиографические события (свершения детей и внуков, исторические события). В деревенском, т.е. «коллективистическом», КЖС наблюдается обратная внутренняя динамика.
